Кабалинский клад монет эллинистической эпохи

Продолжаем публикацию ранних работ Член-корреспондента НАНА, доктора исторических наук, профессора Ильяса Бабаева в рубрике ИССЛЕДОВАНИЕ.

В мае 1966 г. сотрудники Кабалинской археологической экспедиции Института истории АН Азербайджанской ССР, приехав в Куткашенский р-н для продолжения раскопок на городище Кабала (Археологические исследования в Кабале ведутся под руководством С. М. Казиева. Раскопкам Кабалы посвящены сборник «Материальная культура Азербайджана», т. V. Баку, 1964 и ряд статей участников экспедиции, опубликованных в различных изданиях), узнали, что жители с.Дзахлы для добычи строительного камня частично разрушили насыпи двух курганов, находившихся недалеко от городища. При первом же осмотре местности на поверхности одного из этих курганов были найдены эллинистические серебряные монеты, происходящие из разрушенного клада.

Упомянутые курганы находились в 2 км к юго-востоку от городища Кабала, на правом берегу р. Карачай, у проселочной дороги Гаджаллы-Чухуркабала. Жители близлежащих селений эту местность называют Дашлы-тепелер (Каменистые Холмы) из-за обилия камней. Здесь имеется около 20 курганов разной величины. Разрушаемые добычей камня курганы расположены рядом, на расстоянии около 30 м друг от друга. Насыпь одного из курганов пострадала сильно, а у другого была только затронута (Насыпи курганов сооружены из булыжников среднего размера с землей. В результате раскопок выяснилось, что курганы относятся к периоду раннего бронзового века).

Клад был зарыт в насыпи первого кургана. При разрушении ее грейдером монеты рассыпались по всей южной половине кургана. В груде перемешанной земли и камней удалось собрать 593 серебряные монеты (325 из этих монет были собраны в 1966 г., а остальные 268 — в 1967 г.). Монеты, найденные до нас местными жителями, разошлись по рукам и разыскать их оказалось невозможным (Судя по показаниям местных жителей, до нас было найдено больше 100 монет). Несмотря на тщательный осмотр местности и опрос жителей не удалось установить также, в чем находился клад. Имеющаяся на поверхности некоторых монет окись меди показывает, что или вместе с монетами в кладе были бронзовые вещи, или клад находился в бронзовом сосуде.

В состав клада входят: 7 драхм Александра Македонского, 2 тетрадрахмы Лисимаха, 131 тетрадрахма Селевкидов, 5 тетрадрахм царей Греко-Бактрии, 5 аршакидских драхм, 3 подражания селевкидским тетрадрахмам и 440 подражаний драхмам и тетрадрахмам Александра Македонского.

Почти все собранные монеты имеют по краю вырубку, иногда очень грубую. Тетрадрахмы грубо и глубоко рассечены, у некоторых зарубка доходит до середины монетного кружка. Зарубки сделаны, как правило, с оборотной стороны монеты при помощи инструмента типа зубила с закругленным концом. У местных подражаний зарубка небольшая и сделана несильным ударом, нанесенным инструментом по ребру (гурту) монеты.

Насечками снабжены многие греческие монеты, по-видимому, с целью опробирования металла. Однако регулярность помещения насечки на наших монетах, может быть, указывает на то, что насечки были не только средством пробы, но и меткой государственного, религиозного или какого-нибудь иного общественного учреждения.

Сохранность всех монет хорошая.

В составе Кабалинского клада наиболее ранними монетами являются драхмы Александра Македонского и тетрадрахмы Лисимаха а наиболее поздними — селевкидские тетрадрахмы Антиоха VII (138-129 гг. до н.э.) и драхма парфянского царя Фраата II (137-127 гг. до н. э.). Подражания местного чекана могут быть датированы лишь на основе привозных монет, ибо эти подражания пока известны только в материалах Хыныслинского клада и в отдельных находках из недостаточно изученных археологических слоев. Но по привозным монетам можно установить, что клад был зарыт в последней четверти II в. до н. э.

Кроме подражаний, в кладе наиболее полно представлены селевкидские монеты. Имеются тетрадрахмы всех Селевкидов, правивших в период между 187 и 129 гг. до н. э. Кабалинский клад, наряду с другими находками монет, подтверждает, что во II в. до н. э. в денежном обращении Кавказской Албании среди привозных монет доминирующую роль играли селевкидские тетрадрахмы. Но в это время еще не вышли из употребления и монеты Александра Македонского и Лисимаха, появившиеся в Албании, по всей вероятности, в конце IV или в III в. до н. э.

Драхмы Александра Македонского (1-7), имеющиеся в составе Кабалинского клада, сильно потерты, что указывает на долгое употребление их в денежном обращении. Монеты Александра Македонского и Лисимаха до сих пор встречались в Азербайджане в кладах только вместе с более поздними монетами, но это, как нам представляется, еще не позволяет утверждать, что они были завезены сюда лишь в позднее время, хотя и отрицать такую возможность нельзя.

Имеющийся в нашем распоряжении материал еще не позволяет достоверно установить время появления первых монет на территории Кавказской Албании. Нарративные источники содержат очень скудные сведения для выяснения этого вопроса. Из античных авторов только Страбон упоминает о торговле и денежном обращении в Кавказской Албании в интересующую нас эпоху. Так, он пишет: «У них (албанов) обычно нет в употреблении чеканной монеты, и, не зная числа больше 100, они занимаются лишь меновой торговлей» (Strab., XI, 4, 4. Перев. Г. А. Стратановского. См.: Страбон. География. М. 1964, стр.476).

Страбон сообщает, что некоторые сведения о Кавказской Албании почерпнуты им у Феофана Митиленского, который лично участвовал в кавказском походе Помпея. Однако, как вполне справедливо заметила К.В.Тревер, Феофан имел возможность близко ознакомиться с военным делом албанцев, но вряд ли он мог так же хорошо знать некоторые другие стороны их жизни, ибо во время похода римлян местное население наверняка не желало поддерживать контакты с незваными пришельцами (К.В.Тревер. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н. э.-VII в. н. э. М.-Л., 1959, стр. 9). Скорее всего, эти сведения почерпнуты Страбоном или же его информатором у Эратосфена, автора III в до н. э. Для последнего источником сведении о Кавказской Албании служил отчет Патрокла, который во время своей экспедиции, организованной с целью обследования Каспийского моря в 283-282 гг. до н. э. мог ознакомиться с жизнью прибрежного населения Кавказской Албании. Таким образом, сведения Страбона относительно торговли и денежного обращения, по-видимому, относятся ко времени экспедиции Патрокла.

Как отмечал уже Е. А. Пахомов (Е. А. Пахомов. Античные монеты в Албании (в пределах Азербайджанской ССР). — Сб. Вопросы истории Кавказской Албании. Баку, 1962, стр. 106), вдумываясь в слова Страбона, можно прийти к выводу, что он не отрицает полностью наличие денежного обращения у албанов. Из слов этого географа вытекает лишь, что денежное обращение у них еще не было развито; торговля была чаще всего меновой, а это для времени экспедиции Патрокла более чем вероятно. Меновая торговля в отдельных районах долго существовала наряду с денежным обращением.

Долголетние исследования нумизматических материалов Кавказа позволили Е. А. Пахомову прийти к выводу, что денежное обращение возникло на территории Азербайджана еще в III в. до н. э. (Е. А. Пахомов. Монеты Азербайджана, вып. I. Баку, 1959, стр. 6). Вероятно, первыми монетами, появившимися в Кавказской Албании, были монеты Александра Македонского и диадохов. Позднее привоз иноземных монет в Албанию усиливается, о чем свидетельствуют, например, частые находки монет при археологических раскопках и клады монет, обнаруживаемые во время различных земляных работ. Следует отметить клады, найденные в Барде (1929г.) (Е. А. Пахомов. Клады Азербайджана и других республик и краев Кавказа, вып. II. Баку,1938, стр. 9, № 314), в сел. Хыныслы у г. Шемахи (1958 г.) (Там же,вып.IX. Баку, 1966, стр.9-21, №2080) и, наконец, рассматриваемый Кабалинский клад. Все эти клады состояли в основном из монет эллинистической эпохи.

Большой интерес представляет наличие в составе Кабалинского клада греко-бактрийских тетрадрахм, которые на территории Азербайджана обнаружены впервые. Но подобные монеты были найдены в соседней Грузии (Там же, вып.II, стр. 10, № 319). Одна из наших монет (141) принадлежит Диодоту I, основателю Греко-Бактрийского царства, и чеканена в 250-247 гг. до н. э. По политическим мотивам на монете помещено еще имя селевкидского царя Антиоха II (261-247 гг. до н. э.). Как известно, это позволяет утверждать, что захват власти в Бактрии Диодотом I был совершен мирным путем (К. В. Тревер. Памятники греко-бактрийского искусства. М., 1940, стр. 5). Четыре монеты (142-145) принадлежат чеканке Евкратида (169-159 гг. до н. э.).

Аршакидские монеты в кладе представлены пятью драхмами (146-150), все они чеканены во II в. до н. э.

Самую большую часть клада составляют албанские подражания привозным монетам. Из них три монеты (151-153) являются, вероятно, подражаниями селевкидским тетрадрахмам. На этих монетах имеется искаженная и неразборчивая греческая надпись, изображения также выполнены грубо. Все остальные монеты этой группы представляют подражания монетам Александра Македонского. Четыре из них имитируют тетрадрахмы, а остальные — драхмы. Все эти монеты имеют выпукло-вогнутую форму, хотя у большинства из них эта свойственная эллинистическим монетам черта едва заметна.

Небольшая группа этих монет (157-167) отнесена к местным подражаниям предположительно. Типы их те же, что и типы монет Александра Македонского, но трактованы более грубо. На тетрадрахмах (все четыре биты одной парой штемпелей) на оборотной стороне справа имеются рельефные штрихи, которые, вероятно, имитируют надписи, а на драхмах лишь на двух (158-159) имеется искаженная надпись, на всех остальных никаких следов надписи нет.

Местная чеканка остальных подражаний не вызывает сомнений. Одна такая монета впервые была обнаружена в 1926 г. в Куткашенском р-не среди материалов ялойлу-тепинской культуры. Свыше 70 таких подражаний находились в составе Хыныслинского клада, найденного в 1958 г. Исследовавший эти монеты Е. А. Пахомов пришел к выводу, что они являются подражаниями драхмам Селевкидов, по типу восходящим к драхмам Александра Македонского (Е. А. Пахомов. Монеты Азербайджана, вып. I, стр. 7; Он же. Античные монеты в Албании, стр. 109; Он же. Клады Азербайджана…, вып. IX, стр. 19-21; Он же. Чеканка в Албании подражаний монетам македонским или селевкидским в I в. до н. э. — Труды Музея истории Азербайджана, V. Баку, 1962, стр. 74-76).

Подражания Кабалинского клада имеют некоторые особенности, которые не были отмечены у ранее найденных монет. Подобные монеты были описаны Е. А. Пахомовым суммарно, что не позволило ему уделить внимание их стилистическому анализу. Постараемся восполнить этот пробел в изучении первых монет, чеканенных в Кавказской Албании.

На лицевой стороне рассматриваемых монет очень грубо изображена человеческая голова вправо. Ясно прослеживается только лицевая часть изображения, но при внимательном рассмотрении можно все же заметить, что голова изображена в шлеме.

О ношении шлемов албанскими воинами имеются сведения у Страбона. Страбон пишет, что албанские воины подобно иберийцам надевают на голову ζήρεια (περίραυα δε ζήρεια παραηλησίως τοί^,` Iβηρσιυ) (Strab., XI, 4, 5). Слово ζήρεια понимается исследователями различно. В. В. Латышев переводит его как «шлемы из звериной кожи» (Scythica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Перев. В. В.Латышева, т. I. СПб., 1893, стр. 142.). К. В. Тревер считает, что речь идет о «звероподобных шлемах» (К. В. Тревер. Очерки…, стр. 147), а Г. А. Стратановский, присоединяясь к В. В. Латышеву, переводит этот термин как «шлемы из шкур зверей» (См.: Страбон. География. Перев. Г. А. Стратановского, стр. 476). Нам более правильным кажется перевод К. В. Тревер. Но, так или иначе, слова Страбона недостаточны для определения формы и материала шлемов, носимых албанскими воинами. Надо думать, высокопоставленные лица в Кавказской Албании носили металлические шлемы, о чем свидетельствует находка Ф. Л. Османовым в 1965 г. металлического шлема вблизи с. Нюди Ахсуинского р-на Азербайджанской ССР. Этот единственный шлем, найденный на территории Кавказской Албании, изготовлен из бронзового листа путем проковки; он имеет форму ушанки с полой трубкообразной вершиной и датируется II-I вв. до н. э. (Этими сведениями мы обязаны любезности Ф. Л. Османова).

Вероятно, шлемы в Албании были представлены несколькими разновидностями, о чем можно судить по нашим монетам. К сожалению, на монетах видна только передняя часть шлема, вследствие чего невозможно установить всю форму шлемов в целом, но ясно, что они по форме несколько отличались друг от друга. Некоторые из них напоминают аттические шлемы.

Лицо человека на подражаниях передано очень схематично. Глаз трактован отдельной точкой, которая на нескольких экземплярах снабжена маленькими лучиками (384), иногда точки присоединяются к лицу тонкой рельефной линией (344-403). Над глазом вместо брови от лица отходит линия, заканчивающаяся точкой. Только на одной монете (179) бровь выделена в виде валика. Нос передан отдельно и обычно имеет форму неправильного треугольника. Губы трактованы двумя точками или черточками с утолщающимися концами. Округлый снизу подбородок сильно выступает вперед. Под подбородком заметна неясная деталь, может быть, наушники головного убора.

На оборотной стороне монет изображена сидящая на кресле фигура влево, которая очень напоминает сидящего Зевса на монетах Александра Македонского. Кресло лишь на нескольких экземплярах имеет ножки, а на подавляющем большинстве монет они не изображены; схематично трактованы только спинка и подлокотник. На правой руке фигуры сидит птица, а левая рука опирается на скипетр. Птица в нескольких случаях сидит на наружной стороне согнутой кисти руки; при этом пальцы видны под птицей (184). Пальцы руки, опирающейся на скипетр, иногда растопырены (512, 514).

По изображениям трудно установить породу птицы. Вероятно, мастера пытались изобразить орла, как на монетах Александра Македонского, но это им не всегда удавалось. На одной небольшой группе монет птица имеет гребень и очень напоминает удода со сложенным гребнем (211, 216). Может быть, это и не случайно. Этнографические материалы свидетельствуют о том, что удод у азербайджанцев считался священной птицей, о которой даже складывались легенды. Монеты Кабалинского клада, возможно, свидетельствуют о том, что корни этих представлений уходят далеко вглубь веков. Большой интерес представляет группа монет, битых одной парой штемпелей. На оборотной стороне этих монет та же сидящая человеческая фигура держит в правой руке вместо птицы козу, а на голове самой фигуры имеется рогообразный отросток (203).

Сидящая фигура на оборотной стороне всех монет трактована очень схематично. В области живота у нее на всех монетах имеется непонятное углубление; руки переданы примитивно и очень грубо, чаще всего они прикреплены к торсу ниже плеч.

Вес этих подражаний колеблется от 1,18 до 3,91 г. Число монет с весом меньше 3 г незначительно. Средний вес составляет около 3,4 г. Таким образом, колебание веса у этих подражаний немного превосходит колебание весов привозных монет.

Следует еще отметить, что у этих подражаний, как и у большинства эллинистических монет, соотношение осей обычно постоянное, оси изображений лицевой и оборотной сторон совпадают, хотя иногда наблюдаются незначительные отклонения.

Внимательное сличение подражаний Кабалинского клада между собой позволяет установить, что для их чеканки использовали много пар штемпелей. Удалось выделить ряд мелких групп монет, битых общими парами штемпелей. Изображения на штемпелях подражаний вырезаны небрежно и неглубоко, вследствие чего на монетах они получаются схематичными и в невысоком рельефе.

Находки этих монет исключительно в Азербайджане, их стилистические особенности, некоторые детали типов, а также большое число экземпляров, битых общими штемпелями, не оставляют сомнения в том, что они являются местной, албанской продукцией.

Прототипом для подражаний, по-видимому, были монеты Александра Македонского, которые долго чеканились и после смерти царя. Использование александровских монет в качестве образцов, но нашему мнению, не случайно, так как первыми монетами, появившимися на территории Кавказской Албании, вероятно, были именно монеты Александра Македонского, по крайней мере до сих пор здесь не отмечены находки более древних монет. Племена, населявшие территорию Албании, до походов Александра Македонского на Восток связей с греческим миром не имели, во всяком случае подобные связи пока археологическими материалами не засвидетельствованы (И. А. Бабаев. Памятники глиптики Азербайджана античной эпохи и раннего средневековья. Автореф. канд. дисс. Баку, 1965, стр. 8, сл.). Обращает на себя внимание тот факт, что первое известное упоминание греками этнонима ’Аλβαυοί относится к событиям времени Александра Македонского. Арриан, описывая битву при Гавгамелах, упоминает об участии в ней и албанских воинов (Arrian, III, 11, 4).

После падения Ахеменидской империи Албания вошла в сферу влияния эллинистического мира. Монеты Александра Македонского, чеканившиеся после захвата им ахеменидского Ирана, наводнили все эллинистические рынки. Появились условия для быстрого развития торговли. К этому времени постепенно развились предпосылки для возникновения денежного обращения и в Кавказской Албании, где до тех пор велась только меновая торговля. Вслед за монетами Александра Македонского на рынки Кавказской Албании стали поступать монеты различных эллинистических государств. Однако эта привозная монета не могла полностью удовлетворить спрос внутреннего рынка, и в молодом государстве Кавказской Албании была начата чеканка собственной монеты, следующей типу тогда еще популярных и широко распространенных тетрадрахм и драхм Александра. Вероятно, сначала албанские монетарии старались точно копировать оригиналы, о чем, в частности, могут свидетельствовать монеты 154-167 Кабалинского клада. Но необходимости в воспроизведении на монетах легенд не было, ибо местное население не имело своей письменности, а греческая была ему непонятна. Видимо, позже качество монетной глиптики в Албании ухудшается, но общий тип монет остается. Зато в этот тип вводятся новые элементы: например, голову на лицевой стороне монет изображают в шлеме, а на руке сидящего Зевса, схематически изображенного на оборотной стороне монеты, вместо орла помещают или непонятную птицу, или удода, или даже козу. Несмотря на все это, типы монет генетически связаны с типами монет Александра Македонского.

Остается открытым вопрос, когда албанские правители начали чеканить эти подражания. Мы можем лишь предполагать, что чеканка их началась в то время, когда монеты Александра Македонского были еще очень популярными и широко распространенными на рынках Востока, что и позволило им стать эталоном для выпуска первых монет Кавказской Албании. Исходя из этого предположения можно думать, что подражания начали чеканить еще в III в. до н. э. Однако в настоящее время можно утверждать лишь, что во II в. до н. э. в Албании чеканка монеты уже существовала.

Пока неизвестно и время прекращения чеканки этих монет. В комплексах, относящихся к рубежу нашей эры, находки подобных монет не отмечены. Видимо, их чеканка прекратилась в середине I в. до н. э. Не связано ли это с условиями, сложившимися после похода Помпея в Албанию в 65 г. до н. э., в результате которого страна вошла в сферу влияния Римского государства? Думаем, что на этот вопрос удастся ответить в будущем.

Наблюдение над рассматриваемыми подражаниями позволяет думать, что все они выпущены на одном монетном дворе. Этот монетный двор должен был находиться в одном из крупных торговых и административных центров Кавказской Албании. Скорее всего, таким центром являлся город Кабала, который еще в начале I в. н. э. был известен римлянам как главный город Албании, о чем, в частности, свидетельствует Плиний (Рlinii, НN, VI, 29). Это, как нам представляется, подтверждается и неоднократными находками в Кабале и ее окрестностях ранних монет целыми кладами и единичными экземплярами.

Помимо изучаемого клада вблизи городища Кабалы в разное время были найдены аршакидские, римские и сасанидские монеты. Из ранее найденных кладов особенно следует отметить клад, обнаруженный в 1964 г.; он состоит в основном из драхм сасанидского царя Варахрана II (274-291гг.). В этом кладе находились также единичные экземпляры драхм парфянского царя Готарса (41-51 гг.) и римские денарии Отона (69 г.), Веспасиана (69-79 гг.), Траяна (98-117 гг.) и Адриана (117-138 гг.) (А. Раджабли. Клад древних монет. — Газ. «Вышка», № 84, 8 апреля 1964).

ПРИЛОЖЕНИЕ